Елизавета Ивановна Ендогурова (Ревякина)

Aus Rodovid DE

Ereignisse

Hochzeit: ♂ Пётр Иванович Ревякин [Ревякины]

Anmerkungen

В их доме заметны перемены. Окончив Московский университет и получив диплом врача, уехал в Устюжну брат Николай. Девушкой «на выданье» стала Лиза, очень красивая, замечательная рукодельница. Ее вышивки шерстью по канве, филейные каймы на полотенцах до сих пор хранятся в нашем семействе.

К ней начали засылать сватов. Красива, скромна, с порядочным приданым (по свидетельству бабушки — десять тысяч золотом лежало в банке), она могла считаться завидной партией на провинциальном рынке невест. Но… замужество ее не прельщало, и местным соискателям было отказано.

Наконец, прибыли сваты из Бежецка от купеческого сына Ревякина Петра Ивановича. Его отец Ревякин Иван Иванович был городским головой, имел многочисленную семью и, видимо, являлся самой значительной фигурой в городе. Род его был крепкий, купеческий, удачливый в делах и богатый. Детей было много, бабушка называла почти астрономическую цифру — восемнадцать человек, но ко времени, о котором идет речь, их оставалось четверо. Старший сын (тоже Иван Иванович), уже имевший семью, Надежда Ивановна, Петр Иванович и младший Дмитрий Иванович, еще гимназист, а затем студент Московской практической академии.

Теперь продолжим о Лизе, о сватах из Бежецка. Предложение для родителей Лизы было лестным: хороший род, высокое общественное положение его главы… В конце концов, не беда, что Петр Иванович был хром (одна нога короче другой) — ничего, в высоком ботинке не так уж и заметно. Но… тут у Юлии Николаевны с Иваном Александровичем начались разногласия. Конечно, надо посоветоваться с видными людьми Рыбинска. Ендогурова в городе знали и уважали, а потому визиты в дом, как бы непреднамеренные, участились, в разговорах все визитеры, как один, склоняли родителей принять предложение.

— Матушка, Юлия Николаевна, уж неужели жених не пара Лизаньке: богат, красив, бухгалтерию знает, — говорил уважаемый всеми Михаил Михайлович Охлобыстин.

— А какой род. Ведь наипервейший в Бежецке, — вторил ему купец Рябинин, добрый знакомый Ивана Александровича.

— А дом-то большой, просторный. Вся семья под одной крышей живет. В хорошую семью попадет дочка.

— Уж если не к Ревякиным, то куда же еще пристроить девицу. В золоте будет ходить.

От всех этих речей кругом пошла голова у Юлии Николаевны. Да, действительно — выдавать за Ревякина в Бежецк.

Приданое, наряды, драгоценности, портнихи. А что сама виновница этого Лиза? Она слушала разговоры, тихо плакала. Ей не хотелось идти замуж, не хотелось покидать родительский дом. Она просила отца уговорить мать отказаться от предложенной чести.

Между матерью и отцом начались серьезные расхождения: «Она будет богата», — говорила мама. «Но она слишком тиха, она воспитана у нас для монастыря, — возражал отец, — ей будет неуютно в многолюдной семье, где за стол садятся 18-20 человек». «Нет, — протестовала Юлия Николаевна, — она выйдет замуж за Ревякина».

Отец не смог отстоять Лизу; она смирилась. Приданое было готово.

Семейство Ендогуровых отправилось в Бежецк. Где-то в глубине души мать чувствовала беспокойство: почему Иван Александрович идет против этого брака, почему он не признает доводов уважаемых им людей? Припомнилось ей и то, что она в сердцах бросила ему обидное: ты так говоришь потому, что она не твоя дочь!

Она видела, вспомнила, как он изменился в лице, услышав несправедливый упрек.

Все завершилось трагедией: с Юлией Николаевной случился апоплексический удар, которого она не перенесла. Смерть ее отсрочила свадьбу; тихо и скромно ее сыграли через полгода. Лиза уехала в Бежецк, в доме остались двое: отец и двенадцатилетняя Шура.

• http://yarodom.livejournal.com/373082.html

Von Großeltern zu Enkelkinder