Фридрих Платтен b. 8 Juli 1883 d. 22 April 1942

Aus Rodovid DE

Ereignisse

8 Juli 1883 Geburt:

Hochzeit: ♀ Лина Хаит [Хаиты]

Hochzeit: ♀ Ольга Николаевна Корзлинская (Платтен) [Корзлинские] d. 31 Dezember 1918

Hochzeit: ♀ Берта Георгиевна Циммерман (Платтен) [Циммерманы] b. 1902 d. 2 Dezember 1937

Hochzeit: ♀ Елизавета Захаровна Розовская (Платтен) [Розовские] d. 1972

22 April 1942 Tod:

Anmerkungen

Фри́дрих (Фриц) Пла́ттен (нем. Fritz Platten, 8 июля 1883 — 22 апреля 1942) — швейцарский деятель международного социалистического и коммунистического движения. Друг В. И. Ленина.

Первой женой Платтена была Лина Хаит. Она помогла ему освободиться под залог из Рижской тюрьмы, продав всё своё приданое, включая кольцо и серьги. Фридрих Платтен и Лина Хаит развелись: жена не выдержала напряженной революционной жизни своего мужа.

Вторая жена Платтена — Ольга — была дочерью известного русского эсперантиста Николая Корзлинского. Узнав из газет, что её муж приговорён румынским судом к казни через повешение (информация оказалась ложной), Ольга Николаевна 31 декабря 1918 года в Цюрихе покончила жизнь самоубийством, выбросившись из окна.

Третьей женой Платтена была Берта Циммерман (Берта Георгиевна Платтен-Циммерман во время проживания в СССР). Родилась в 1902 году в Цюрихе. Работала иностранным секретарём службы связи Исполнительного комитета Коммунистического Интернационала. В 1937 году арестована НКВД по сталинским спискам и осуждена как агент двух иностранных разведок: английской и германской[9]. 2 декабря 1937 года Военной Коллегией Верховного суда СССР за участие в троцкистской организации осуждена к расстрелу. 2 июня 1956 года Военной Коллегией Верховного суда СССР реабилитирована

...

...Елизавета Захаровна Розовская. Сестра Лизы. Эта девушка тоже вроде бы неплохо вышла замуж. За иностранца! Фриц Платтен, вот кто стал ее избранником!.. Секретарь швейцарской социал-демократической партии!.. Известный деятель Коминтерна!..

Но это все чепуха по сравнению с тем, что этот самый Фриц сделал лично для Ленина.

Во-первых, он его привез через Германию в том самом пломбированном вагоне, выйдя из которого третьего апреля 1917 года вождь сразу с места в карьер начал делать переворот, крича на вокзальной площади с броневика, что для того, чтобы захватить власть, надо срочно браться за оружие.

Сегодня, он сказал, рано, а завтра будет поздно. Или что-то в этом роде... В общем, озвучил свои «апрельские тезисы», которые я сдавал раз пять на различных экзаменах по марксизму-ленинизму. Я тогда не знал, что моя невольная родственница Елизавета Розовская в том же историческом апреле собственными ушами слушала эти самые «апрельские тезисы» в авторском исполнении во Дворце Кшесинской.

Захват власти, горячо рекомендованный Ильичом, который, между прочим, до того момента почти десять лет отсутствовал в России по причине своей эмигрантской судьбы, между прочим, осудил старший товарищ Ленина по партии Г.В.Плеханов, назвавший «тезисы» очень нежно — «бредовыми речами».

Но, как точно подметил в своей книге Александр Гак, «для молодой Лизы Розовской это уже не имело существенного значения». А жаль. Послушайся партия своего теоретика марксизма, наша да и мировая история, может быть, пошла по другому сценарию, но, видно, партия, а вместе с ней Лиза Розовская имели на тот «текущий момент» другого авторитета.

Каменев и Зиновьев так же не сумели остудить пламенных борцов, и они быстренько сляпали октябрьский переворот.

Не во имя мщения за когда-то невинно убиенного мальчика Иосифа, не во имя того, чтобы осуществить лозунг «мир - народам, земля - крестьянам» (ни мира, ни земли - ничего из провозглашенного, как известно, люди не получили!) - все было сделано только лишь во имя заполучения ВЛАСТИ и все дальнейшее - только во имя ее сохранения любой ценой.

Лиза Розовская встретила Фрица Платтена в квартире Берты – сестрички умели превращать общие интересы в дружбу, а дружбу - в любовь. Жить для мира, не для дома - целая философия, а философия объединяет.

Через год Фриц и Лиза зарегистрировали свой брак. Между прочим, в протестантской церкви. По желанию Платтена. Хоть мы, коммунисты, и атеисты, но - «если нельзя, но очень хочется, то можно».

Примерно в это же время Фриц Платтен совершает подвиг.

Это второй по счету его поступок в адрес Владимира Ильича.

Дело было так.

Ленин со своим (нашим) Фрицем ехал по улицам Москвы.

Поскольку охраны тогда было мало, «джипов» и бронежилетов еще не изобрели, да и бдительность прихрамывала, вождь мирового пролетариата беспечно и демократично катил в открытой машине.

А что это значит?

Это значит, государственная (в прямом смысле) машина простреливалась со всех сторон. Вождь, вероятно, об этом не задумывался. Он думал о мировой революции. Мы точно, конечно, об этом не можем знать, но предположить можем. Поскольку в машине, повторяем, едет наш Фриц, наш, простите за выражение, Платтен.

И вот раздаются долгожданные выстрелы. То есть их, конечно, никто не ждал. Но с другой стороны, можно было и ожидать любой подлянки, если помнить, что машина - открыта и с Востока, и с Запада, и с Севера, и с Юга... Что делает Платтен?

Он грубо хватает Ленина за шкирку и пригибает его голову к своим коленям.

А пули - вжик, вжик... Так и свистят.

Тогда Платтен - вот уж герой Советского Союза! (ну, хорошо, не герой, поскольку еще не 22-ой год Советского Союза еще нет, СССР пока не создан, 1918-ый на дворе, а «незабываемый 1919-ый» даже еще не наступил!) — встает в полный рост и... закрывает Ильича своим телом!.. И при этом получает ранение в руку!.. То есть буквально проливает кровь за революцию.

Я вот пишу сейчас эти строки, и, знаете, если честно, меня берет возмущение: ну, ладно Платтен, он свое получил (об этом чуть позже!), но я-то... я-то как дальний, хоть и нечайный родственник этого героя Платтена тоже ведь мог что-нибудь всю жизнь получать - ведь получали же члены семьи что-то за своего главного члена, отличившегося в какой-нибудь борьбе за какое-нибудь тогдашнее правое дело?.. Получали! А я ничего не получал.

Обошли, собаки.

Пусть я не родной им всем, и тому Платтену ни богу свечка, ни черту кочерга, но если все получают, почему меня не присоединить?!.

Не присоединили, пламенные революционеры, коммуняки несчастные.

Мой родственник, хоть и Фриц, Ленина для вас спас. А вы...

Несправедливо это.

Но я сейчас не буду права качать.

У кого их качать?.. У Зюганова?..

Советской власти уже нет. Не накачаешь.

Хотя, с другой стороны, гимн восстановлен, люди (многие) голосуют за коммунистов, пусть справедливость и в отношении меня восторжествует.

Были «дети лейтенанта Шмидта»...

Пусть будет и Марк Розовский - дальний родственник Фрица Платтена. А?

Не будет. Ибо знаю и понимаю: Коминтерн, придуманный большевизмом для свержения мирового капитализма, был отчетливо преступной организацией, действующей легально и нелегально по указке и на деньги Кремля. Насилие - не слово, а концепция революционерства, программная доктрина движения, в которое оказались вовлечены людские массы, состоящие из вполне конкретных личностей. Служение этим красным от крови идеологам подобно наркотикам приводило к самоуничтожению, поскольку издавна известно, что революция - это та самая мать, которая пожирает своих детей. Им хотелось идеалы свободы соединить с диктатурой пролетариата. Но свободы не получилось, а диктатура возникла как-то сама собой.

Платтен - типичный западный ортодокс коммунизма, его психологию понять нетрудно: делаю все, что нужно для победы ленинского разрушительного дела во всем мире — «мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем...» Может быть, сам Платтен и не понимал, что является частичкой агентуры международного отдела ГПУ-НКВД, но от этого не легче. Деятельность Коминтерна, рассекреченная сейчас, в те времена была почетным выполнением интернационального долга, истовым служением якобы рабочему классу, на деле - всей этой бесчеловечной утопии.

Елизавета Розовская работала в аппарате ВЦИКа, затем по требованию Я.М. Свердлова перешла в Управление делами Совнаркома. И было тогда красной красавице 18 лет.

Вот и фото. Редкое. Ленин с группой сотрудников Управления делами Совнаркома. Лиза в первом нижнем ряду. Рядом — А.С. Аллилуева, сестра Нади, жены Сталина, далее В.Д. Бонч-Бруевич, ну, и вождь собственной персоной, его секретарша Л.А.Фотиева и другие... В 1920-м году Лиза с Фрицем вылетела в Швейцарию. Со спецпоручением. Секретным.

Из Гохрана (Государственного хранилища ценностей) моей «тете» было выдано дорогостоящее бриллиантное чудо, реализовав которое, а проще сказать, забодав за большие деньги, Лиза и Фриц получали немалую финансовую помощь по линии Коминтерна для активизации сонных революционных сил в Швейцарии.

Однако по дороге случились приключения. Самолет летел в Женеву через Берлин и на территории папской Польши, с которой в 20-м году воевала Советская Россия, был обстрелян. Пришлось вынужденно приземлиться и попасть в плен. Полгода в польской тюрьме сплотили сладкую парочку и еще более укрепили их в убеждении, что мировой пожар просто необходим.

Драгоценности удалось сохранить, и секретное поручение Ленина было выполнено. Швейцарская компартия получила свое, а Лиза, видимо, на часть от этих бешеных денег гуляла по Швейцарии еще три года.

Нет сомнения, кабы Лиза знала, какие миллионы Коминтерн выделяет на разжигание мировой революции, прожитые ей с Платтеном суммы показались бы ей карликовыми взносами, но факт остается фактом - моя бедная тетя Лиза жила в Швейцарии неплохо. Иначе зачем бы ей пристало разводиться со своим Фрицем-спасителем, нет, спасателем Ленина.

В результате она оказалась в Париже, где отголоски военного коммунизма, смененного на НЭП, были менее слышны.

В 1925 году, после работы в парижском отделении ВОКСа (Всероссийского общества культурных связей с заграницей) Елизавета Платтен-Розовская вдруг хорошо запела и вернулась в Россию, чтобы петь арию Джемы в опере Россини «Вильгельм Телль» - где бы вы подумали? - а вот где: аж на сцене Мариинского театра!..

Но «недолго музыка играла». В 1937-м году артистку оперы, имевшую швейцарский паспорт, арестовывают прямо у дверей Иностранного отдела МИДа.

16 месяцев тюрьмы для нее — это семечки (если тюрьма царская или польская), а вот 37-ой год в тюрьме НКВД для нашей певицы, только что певшей Джильду в «Риголетто» - это что-то посерьезнее.

Все-таки ей удается выкарабкаться из дисгармоничного капкана - видно, артистический опыт помог нашей Лизаньке вспомнить, что она еще и бывалая разведчица типа Мата Хари: сразу после освобождения наша интернационалистка дует в Ригу, а оттуда самолетом в ту же, такую чужую Швейцарию, ставшую вдруг опять родимой.

Аэропорт Цюриха помогает ей перевести дух.

Вскоре сюда доносится печальная весть: ее бывшего мужа, героя-ленинца, раненного в миг спасения великого вождя, когда он заслонил своим телом его тело, кое уже давно лежало в это прекрасное время в святом советском месте - Мавзолее, - НКВД хватает, пытает и отправляет гнить и погибать в лагерях ГУЛАГа.

Преданный Ильичу Фриц Платтен послушно гниет и погибает — где? - одному Богу известно! - где-то на солнечных пляжах Воркуты, вдали от своей угнетаемой эксплуататорами Швейцарии.

Тут вроде бы история тети Лизы и ее мужа-коминтеровца заканчивается.

Ан-нет... Елизавете Захаровне Розовской до смерти хотелось на родину.

Павел Мальков, оставшись один после ухода любимой жены Берты, приложил старание и содействовал новому Лизиному возвращению, — для этого надо было восстановить советское гражданство.

Восстановили. В 1959-м году она не без сомнений в правильности этого шага возвращается в Москву.

Но тут выясняется, что ее здесь особенно никто не ждал. Живя в одиночку в малогабаритной квартирке на Ленинском (!) проспекте, Лиза получала скромную пенсию, и все. Ни тебе статуса «старой большевички», ни тебе льгот и привилегий, без которых ее существование давалось унылым бедствованием.

Лиза делает смелую попытку восстановиться в партии, чтобы жить в Интернате для ветеранов, где чистенько и регулярно кормят, можно смотреть телевизор, а по субботам - стариковские танцы под радиолу «Ригонда»...

Отказ. Бюрократия советского пошиба встала стеной, отказав в восстановлении в партии за давностью лет. Что касаемо Интерната, то и в этом вопросе сразу обнаружился тупик: надо было сдать предварительно свою квартирку и уже потом устраиваться поближе к собственной панихиде в новом гнездышке.

Расчетливая Лиза от такого варианта отказалась.

Попробовала было зарабатывать уроками пения, как она это делала в последние швейцарские годы, да не вышло - учеников не нашлось, стара стала бывшая солистка советской императорской сцены.

Осталось одно - умереть. Что и сделала Елизавета Захаровна Платтен-Розовская в 1972-м году - тихо, достойно, как и подобает интеллигентной старухе, прожившей весьма бурную, ни на что не похожую жизнь.

• http://jig.ru/index4.php/2010/10/14/otchim-i-semya-rozovskix.html

Von Großeltern zu Enkelkinder